Интервью с доктором медицинских наук

Отправлено admin от

Геннадий Борисович Дерягин
Доктор медицинских наук, врач-судмедэксперт, криминальный сексолог
Его страница ВК: Судебная медицина и сексология

Редактор: Геннадий Борисович, в чём заключается работа судебно-медицинского эксперта?

Г.Б.: Большинство людей не знает, что патологоанатомы и судмедэксперты являются представителями совершенно разных медицинских специальностей. В своём сознании люди отождествляют эти две специальности. Давайте разберёмся в компетенциях этих специальностей, которые ничто не объединяет, кроме того внешнего сходства, что объектами их исследования может быть труп. Но цели и задачи исследований разные.

В компетенцию патологической анатомии, в основном, входит исследование биопсийного материала. То есть, патологоанатомы занимаются микроскопической диагностикой заболеваний по тонким срезам тканей больных людей, изъятых от пациентов при медицинских вмешательствах. Иногда с целью диагностики, контроля за качеством прижизненной диагностики и лечения патологоанатомы исследуют трупы лиц, умерших естественной смертью (от заболеваний) в больницах.

В компетенцию же судебно-медицинской экспертизы входят:

  • исследование или экспертиза трупов в случаях насильственной смерти. При этом под насильственной смертью понимается любая смерть, наступившая не в результате заболевания или глубокой недоношенности, т.е. смерть не только криминального происхождения, но и вследствие несчастного случая, самоубийства;
  • исследование или экспертиза трупов при подозрениях на применение насилия, неясных обстоятельствах наступления смерти, иных обстоятельствах, требующих судебно-медицинского исследования или экспертизы трупного материала (трупа в разной стадии посмертных изменений, его фрагментов, частей);
  • освидетельствование или экспертиза живых лиц (потерпевших, подозреваемых, обвиняемых и др.) для разрешения медико-биологических вопросов, возникающих в правоохранительной практике;
  • экспертиза по медицинской документации;
  • исследование или экспертиза вещественных доказательств с помощью лабораторных методов;
  • экспертиза по материалам уголовных и гражданских дел.

Исследование, освидетельствование и экспертиза — это процессуальные действия. Таким образом, патологоанатомы работают на здравоохранение, а судебные медики — на правоохранительную систему.

В компетенцию судмедэксперта входит оценка лишь объективных медицинских данных. Все вопросы, связанные с субъективными моментами, оценочным, не медицинским восприятием фактов и явлений, морально-нравственные категории и т.п. выходят за пределы компетенции судебного медика.

Ред.: Что изучает криминальная сексология?

Г.Б.: Меня нередко называют сексопатологом или сексологом. Когда я отвечаю, что я не сексопатолог, а врач-судмедэксперт, специализирующийся в последнее время, в основном, на кейсах в области криминальной сексологии, меня спрашивают, что такое криминальная сексология, чем она отличается от сексологии. Отвечаю.

Криминальная сексология — научно-практическое направление судебной медицины, освещающее междисциплинарный комплекс наиболее значимых проблем, связанных с расследованием и профилактикой преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы граждан. Указанная дисциплина тесно связана со многими науками, в первую очередь с уголовным правом и процессом, психологией, психиатрией, этнографией, историей, криминологией и криминалистикой.

Ред.: Что такое педофилия?

Г.Б.: По определению Международной статистической классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), педофилия это сексуальная тяга к детям препубертатного и раннего пубертатного возраста. При этом под пубертатом понимают половое созревание. То есть, до достижения детьми 12-13-летнего возраста (в зависимости от темпа полового созревания).

Чтобы поставить диагноз «педофилия», надо учесть обязательные условия по МКБ-10, а именно, диагноз нельзя поставить, если человек не достиг 16-летнего возраста, и разница между ним и объектом сексуального влечения не превышает пяти лет. То есть, если 15 или 16-летний юноша занимается сексом с 11 или с 12-летним ребёнком, соответственно, он не педофил. И так далее. Если 19-летний юноша вступает в сексуальные отношения с 15-летней девушкой или 15-летним юношей, он тоже не педофил.

Термин «педофилия» имеет пять значений. В лингвистическом смысле — это просто любовь к детям. В ненаучном, обывательском смысле, наиболее распространённом среди умственно ограниченных людей благодаря «жёлтым» СМИ и политикам, — это злодейское преступление, а педофил преступник, что не соответствует действительности.

В научных кругах многие учёные выражают точку зрения, что педофилия — это биологически обусловленный вариант естественной, непатологической сексуальной ориентации.

       Сексуальное влечение к подросткам 12-15 лет (в зависимости от темпа полового созревания) называется гебефилия. Это никогда не является патологией. Сексуальное влечение к юношам и девушкам старше 15-16 лет называется эфебофилия. Это тоже вполне естественное явление.

Ред.: Кто такой педофил?

Г.Б.: Это человек, любящий детей.

Ред.: Является ли сексуальное влечение к детям психической патологией?

Г.Б.: Только в том случае, если у человека выявляется комплекс парафильных критериев (не менее трёх). Этот комплекс у изначально психически нормального педофила вырабатывается в результате стигматизирующих влияний общества. У большинства педофилов критерии парафилий отсутствуют, то есть они являются психически здоровыми людьми.

Ред.: Усматривается ли связь сексуального влечения к детям с инцидентами садизма, убийства детей и маниакальными наклонностями?

Г.Б.: Нет, не усматривается. Насильственные сексуальные преступления по отношению к детям обычно совершают не педофилы, а садисты, раптофилы, деградировавшие алкоголики, наркоманы. Ребёнок — самый безопасный и беззащитный объект для реализации садистских потребностей лица, впавшего в патосексуальное состояние. К педофилии это никакого отношения не имеет. Конечно, педофил может быть алкоголиком и садистом, но в таком случае в структуре его личности преобладает садизм.

Ред.: Как часто в России диагностируется педофилическое расстройство в отношении лиц, которые совершили, или подозреваются в совершении преступлений по так называемым статьям «за педофилию» (ст. 131-135 УК РФ)?

Г.Б.: В редких случаях и часто без объективного обоснования.

Ред.: Кроме своей основной профессиональной деятельности Вы работаете с адвокатами по так называемым статьям «за педофилию» (ст. 131-135 УК РФ). Являются ли судебные процессы по данным уголовным делам действительно беспристрастными и объективными?

Г.Б.: Далеко не всегда являются объективными. Наблюдаю, что у части судей при рассмотрении обвинений по этим статьям происходит какое-то сужение сознания. При этом они сами становятся склонными нарушать закон (ч. 2.1 ст. 58 УПК РФ), выносить явно неправосудные приговоры с несоразмерными наказаниями.

Некоторые судьи проявляли своё хамство по отношению ко мне. Я уже не говорю о некоторых гос.обвинителях, которые начинают нести всякую ерунду, ожесточённо противодействуя даже попыткам специалиста изложить в суде научное мнение. Иногда я выхожу из зала судебного заседания совершенно вспотевший, в мокрой рубашке.
       Один прокурор, например, высказался в судебном заседании в мой адрес: «Алчный стяжатель, который за гонораром даже в Сибирь по ночам летает»! А я в суде не могу себе позволить подобного, хотя и подмывает — быстро понесу наказание за оскорбление суда.

Но встречал я и много достойных, объективных, вежливых судей.

Кстати, понятие «педофилия» в уголовном праве отсутствует. Глава 18 УК РФ называется «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы граждан». Все статьи имеют свои дефиниции, кроме ст. 135 УК РФ — понятие «развратные действия» законодателями не определено, поэтому зачастую вольно трактуется. Даже невинные, ранее обычные действия, ныне могут быть истолкованы, как развратные.
       Дело дошло до того, что люди, не имеющие благоустроенных квартир, перестали водить и тем более отпускать своих детей без присмотра в общую баню. Пусть лучше сынок один раз в неделю булькается дома в корыте, чем увидит в бане обнажённые половые органы других людей!

Ред.: Считаете ли Вы необходимым дальнейшее ужесточение санкций за добровольные сексуальные контакты между лицами младше 16 лет и совершеннолетними?

Г.Б.: Нет, это неразумно. Чтобы избежать множества трагедий, необходимо снизить возраст согласия на сексуальную активность до 14 лет, как это изначально было в ст. 135 УК РФ, а с 1998 года до декабря 2003 года это было и в ст. 134 УК РФ. Как это существует во многих странах мира, в большинстве стран Европы.

Ред.: Считаете ли Вы степень наказания за некие «иные» действия сексуального характера соразмерным деянию?

Г.Б.: Отвечу словами писателя Бориса Шипова:

«Соразмерность наказания — один из самых основных принципов уголовного права. С чем должно соразмеряться наказание? Очевидно, с причинённым вредом, и в УК это вполне соблюдается.
       Берём причинение имущественного вреда: кражу, грабеж или мошенничество. Максимальный срок за кражу составляет 2 года, за кражу в крупном размере 6 лет, в особо крупном — 10.
       Берём причинение вреда здоровью. За причинение легкого вреда без отягчающих обстоятельств максимальное наказание — 4 месяца ареста, причинение вреда средней тяжести — до трех лет лишения свободы, тяжкого вреда — до 8 лет.

Статьи, связанные с половыми преступлениями против малолетних — исключение. В УК, как и в судебной практике, принцип соразмерности наказания не соблюдается совершенно. Вроде бы совершенно очевидно, что зверское изнасилования и развратные действия в виде нежного поглаживания, на которые ребенок даже не обращает внимания, причиняют несоизмеримо различный вред, однако по УК РФ, если ребёнок младше 12, наказание за них полагается одно и то-же — от 12 до 20 лет. А за убийство того-же ребёнка - от 8 до 20 лет, либо пожизненное. То-есть за убийство можно получить меньше, хотя убийство — такой вред, что дальше уже некуда.

Конституционный суд неоднократно отменял те или иные законы именно по причине несоразмерности наказания, но этой несоразмерности, ослепленный педоистерией, или от страха он не видит в упор».

Прим. ред.: Педоистери́я (педофобия, педопаника) — это иррациональный массовый психоз на почве страха перед педофилами, порождённый СМИ, который в России с 2011 года одобряется властями и поддерживается в том числе административным ресурсом.

Г.Б.: К этому добавлю свои мысли. Теперь массово проходят через суды России уголовные дела (сляпанные сочинения на заданную педоистерией тему) относительно эротических переписок совершеннолетних с малолетними. Они влекут за собой жестокие приговоры с несоразмерным лишением свободы на огромные сроки, как за убийство, и в несколько раз бо́льшим, чем за причинение смерти по неосторожности.

Вдумайтесь, за переписку в социальных сетях ныне наказывают наивных людей, как за убийство человека!!! От 12 до 20 лет лишения свободы!!! И вновь в Гос. Думе единороссами поднят вопрос о необходимости пожизненного лишения свободы для так называемых «педофилов». Пожизненное за переписку или другие ненасильственные действия с малолетними, которые кто-то субъективно расценивает как сексуальные!!! Абсурд? Реальность. На основании сляпанных, заведомо ложных или ошибочных, примитивных экспертиз! Это результат педоистерии, поддержанной обществом ещё в начале 2010-х годов. «Благодарить» за это нужно журналистов с примитивным мышлением или продажных, поднимавших рейтинги на «жареных фактах».

Ред.: Вы посвятили 40 лет своей жизни работе с насильственной смертью. Как Вы относитесь к регулярным призывам политиков, государственных деятелей и рядовых обывателей к убийствам, пыткам и казням людей, у которых наблюдается сексуальное влечение к детям?

Г.Б.: Как к грязным политическим играм безнравственных людей на родительских чувствах обывателей. А поддерживающие педоистерию «рядовые обыватели» истерят от своего скудоумия и неосознанных садистских потребностей. Против смертной казни был даже Карл Маркс. Можно почитать его работу «Смертная казнь».

Ред.: Приходилось ли Вам в рамках судебно-медицинской практики иметь дело с жертвами педоистерии, которые были убиты в результате самосуда?

Г.Б.: Мне лично не доводилось. Когда я работал районным и зональным судмедэкспертом в 1980-90-е годы, никакой педоистерии не было. Термин «педофилия» до начала-середины 2000-х годов не имел широкого обихода, его знали лишь специалисты.

Ред.: С чем связано столь тщательное сокрытие в России факта массового изготовления детской порнографии самими детьми с собственным участием без принуждения и по личной инициативе?

Г.Б.: Действительно, дети, начиная с младшего школьного возраста, с середины 2000-х годов стали массово снимать фото и видео своих сексуальных действий в одиночестве, с партнёрами своего возраста и даже с животными, с игрушками. Это зависит от воспитания ребёнка, от его родителей.

До ратификации в России в 2013 году определения ООН 2000 года понятия «детская порнография» такие видеоролики широко гуляли по социальным сетям. Только во второй половине 2010-х годов социальные сети стали бороться с этим. Но процесс съёмок детьми своих сексуальных действий продолжается. Наиболее предприимчивые подростки даже зарабатывают на этом деньги. Этот процесс нельзя остановить запретительными мерами. Только половым и правовым просвещением, отсутствующим в нашей стране.

Прим. ред.: Этот факт замалчивается потому, что противоречит мифу о том, что всё детское порно — насилие, которое снимается по принуждению. Этот миф является одним из оснований для запрета ДП. С объективной точки зрения в этих съёмках нет ничего страшного. Дети делают это потому, что им ещё не вбили в голову что это плохо.

Ред.: Дайте собственный прогноз отношения общества к педофилам на ближайшие десять лет.

Г.Б.: Идёт умственная деградация нашего общества и уровня образования в России, поэтому мой прогноз неблагоприятный. Абсурд и дикость будут возрастать. Хотя, смотрю, сейчас многие люди отходят от стереотипов педоистерии. Стали прозревать. Но это думающая часть общества.

Ред.: Едят ли судмедэксперты в секционном зале бутерброды? А то среди обывателей ходят слухи, что в ходе судебно-медицинского исследования бутерброды нарезаются прямо на секционном столе рядом с извлечённым органокомплексом.

Г.Б.: Нет, конечно. Это байки. Профессиональный цинизм у судебных медиков до этого не доходит. Есть столовые, а там, где их нет рядом, пища принимается в кабинетах. В моей практике лишь в единичных, исключительных случаях, в экстремальных условиях отсутствия дорог, в таёжной глуши, следственно-оперативная группа утоляла свой голод в одном помещении с трупом. Но это были жилые помещения — деревенские дома, охотничьи избушки.
       Помню что раньше подобным образом выпендривались студенты первого курса на кафедре анатомии. А сейчас и трупов-то нет на анатомии, её изучают по муляжам. Я не представляю, как анатомию можно изучать по муляжам!
       А вообще, при такой профессии на труп смотришь как на обычный объект исследования. Словно на лист бумаги, на котором жизнь оставила свои письмена.

Ред.: Что Вы пожелаете посетителям нашего сайта?

Г.Б.: Всю жизнь стремиться к знаниям.

Ред.: Благодарим Вас за интервью!