Перевод с английского. Оригинал.

Уважаемые господа д-р Волак, д-р Финкельхор и д-р Митчелл,

в 2004 г. вы опубликовали научную статью, в которой подробно описали особенности возникновения и развития сексуальных связей между взрослыми и подростками, которые они завязывают, знакомясь через Интернет. Факты, которые вы выявили в этом исследовании, озаглавленном «Сексуальные преступления против несовершеннолетних с использованием Интернета: возможные меры профилактики по результатам исследования на основе общенациональной выборки», опровергают распространенные в обществе заблуждения. Вопреки укоренившемуся представлению, что взрослые заманивают подростков в «сексуальные ловушки» путем обмана, ваше исследование демонстрирует, что обычно это не так. Напротив, из него следует, что большинство подростков, вступая в отношения со взрослыми, прекрасно осознают, что эти отношения будут иметь сексуальный характер. Более того, из него явствует, что секс не травмирует подростков настолько, насколько их травмируют те драматические события, которые разыгрываются в результате раскрытия этих связей другими взрослыми. В самом деле, 73% подростков в вашем исследовании встречались со своими взрослыми любовниками неоднократно, 59% - три или более раз.

Однако, несмотря на эти факты, вы пришли к заключению, что требуется улучшение просвещения подростков с целью донести до них всю опасность и рискованность таких связей. В частности, вы пишете, что подростки должны понимать, что в результате их же действий их любовники могут угодить в тюрьму, а подробности отношений - оказаться предметом судебного разбирательства. Также вы указываете на то, что участие в подобных связях может увеличить риск для других подростков - и это несмотря на то, что вы же сами обнаружили, что взрослые редко используют в отношениях с подростками насилие или обман. Вызывает недоумение тот факт, что вы позволили себе роскошь морализировать и спекулировать в работе, которая в остальном безупречна в своей объективности и методологии. Какая была необходимость в том, чтобы, противореча самим себе, в качестве главного риска называть раскрытие отношений и уголовное преследование взрослого? Если многие подростки охотно вступают в такие отношения и получают от них удовлетворение, почему эти отношения считаются противозаконными? Почему бы, вместо того чтобы пытаться «профилактировать» и запрещать такие отношения, не задуматься над вопросом, почему и зачем вообще существуют подобные запретительные законы?

Обман не является фактором

Массовое сознание представляет себе «интернетных хищников» как обманщиков, заманивающих своих жертв путем сокрытия своих истинных мотивов и возраста. Ваш доклад полностью опровергает этот миф. Вы установили, что взрослые в вашем исследовании совершенно открыто говорили на сексуальные темы, поднимая их в 80% случаев. Лишь 21% из них пытались скрыть свой сексуальный мотив. Учитывая разницу в возрасте между многими из них и подростками, они были в общем и целом весьма откровенны и в отношении своего возраста. Всего 5% из них притворялись несовершеннолетними. Более распространенным видом обмана (25%) было занижение своего возраста, который тем не менее назывался ими как значительно более старший, чем возраст подростков, при том, что они прекрасно знали, что общаются с несовершеннолетними. Из подростков только 9% притворялись взрослыми.

Принуждение не является фактором

В 76% исследованных вами случаев общение через Интернет заканчивалось личными встречами. Несмотря на разницу в возрасте, личные встречи подростков не отпугнули. Вместо этого в 93% случаев состоялись те или иные виды сексуальных контактов. Хотя 46% первых встреч происходили в публичных местах, обычно их юные участники выражали готовность продолжать общение в более уединенной обстановке. Целых 83% охотно совершили автомобильную поездку со взрослым, 41% процент из них остались у него на ночь.

Первые встречи не травматичны

Логично предположить, что если бы первые встречи были для подростков неприятны или травматичны, они не согласились бы на последующие встречи. Однако из вашего доклада следует, что подавляющее большинство из них предпочли продолжать отношения: 73% явились на второе свидание, 13% имели по два свидания, 39% - по три или более, каждый пятый даже переселился к своему взрослому любовнику на некоторое время.

Ухаживание является фактором

Вопреки расхожему стереотипу, что взрослых в таких отношениях интересует исключительно секс, ваше исследование свидетельствует об обратном. Только в 27% случаев личная встреча произошла в течение первого месяца после первоначального знакомства по Интернету, зато почти в половине случаев (48%) - через 1-6 месяцев переписки. 47% взрослых давали подросткам деньги или подарки. Целых 50% подростков заявили, что влюблены в этих людей или испытывают к ним глубокую симпатию. Уже тот факт, что почти три четверти подростков после первого свидания пришли и на последующие, говорит о том, что взрослым в этих отношениях удалось сформировать нечто большее, чем некую эгоистическую сексуальную связь.

Анализ

 Когда видишь, что ваш анализ и выводы находятся в вопиющем противоречии в вами же представленными фактами, хочется задать вам несколько вопросов по поводу некоторых из ваших высказываний:

Большинству виновных потребовалось некоторое время, чтобы выстроить отношения с жертвой. 64% из них поддерживали общение со своими жертвами в течение месяца или более длительное время.

Такая модель поведения ничем не отличается от обычного «ухаживания по Интернету», происходящего между двумя взрослыми или между двумя подростками. Что же в ней такого, что делает выстраивание отношений чем-то дурным, и свидетельствует ли что-либо о том, что отношения со взрослыми вредны для подростков?

Итак, сексуальные преступления с использованием Интернета были направлены против подростков, слишком молодых, чтобы дать согласие на секс, которых респонденты описывали как влюбленных в лиц, совершивших эти преступления, с которыми жертвы познакомились по Интернету, или как близких этим лицам.

Почему подростки считаются неспособными дать согласие на секс? Очевидно, что подростки в вашем исследовании приняли решение заняться сексом, причем не сиюминутное, а созревшее у них в течение определенного периода времени. Почему их согласие считается недействительным? В чем вред влюбленности? Если подростки испытывают в этих отношениях подлинную любовь, в чем смысл запрета на них? Свидетельствует ли что-либо о том, что взрослые в этих отношениях менее искренни, чем были бы на их месте другие подростки?

Это были ненасильственные преступления, совершенные мужчинами, которые были значительно старше своих жертв. Жертвы знали, что имеют дело со взрослыми, имеющими к ним сексуальный интерес. Продолжительность и разнообразие посланий, которыми они обменивались друг с другом, а в большинстве случаев и неоднократные личные встречи свидетельствуют о том, что многие жертвы рассматривали свое взаимодействие с этими людьми как некую форму желанных отношений.

Опять-таки, не понятно, почему эти отношения считаются вредными. Кроме тех событий, которые разыгрывались в результате раскрытия этих отношений, и возможной необходимости их скрывать, что в этих желанных для подростков отношениях причинило им вред? Представленные вами факты говорят о том, что даже младшие подростки прекрасно способны понимать динамику любовных отношений и решать самим, чего они желают. Почему же вы призываете к «профилактике» таких отношений, поддерживая соответствующие законы?

Хотя они, несомненно, манипулировали подростками целым рядом способов, лица, совершившие эти преступления с использованием Интернета, в общем и целом не вводили своих жертв в заблуждение относительно своего значительно старшего, взрослого возраста и желания вступить в сексуальные отношения. Жертвы обычно знали об этом еще до первой встречи с ними.

[подчёркнуто мой - L.A.]

Где у вас свидетельства этой «несомненной манипуляции» со стороны взрослых? Что это за «целый ряд способов» манипуляции, какие именно это способы? Отличаются ли эти «манипулятивные» способы от способов обычного ухаживания, применяемых взрослыми ко взрослым или подростками к подросткам? Есть ли какие-либо свидетельства, дающие основания полагать, что подростки не могли справиться с этими способами или сами не ухаживали за взрослыми?

Эти данные говорят о том, что серьезную проблему для профилактики представляет собой популяция подростков, готовая по собственной воле вступать в сексуальные отношения со взрослыми, знакомясь с ними через Интернет.

Если это так, чем думать о «профилактике», не лучше ли было бы попытаться разобраться, почему подростки стремятся к отношениям со взрослыми? Не было бы разумнее задуматься об обоснованности и осмысленности законов о возрасте согласия? Не дискриминируют ли эти законы тех подростков и тех взрослых, которые стремятся друг к другу?

Одним из способов профилактики могло бы быть непосредственное просвещение подростков о том, почему такие отношения крайне опасны и нежелательны. Подростки могут не вполне задумываться о том, что взрослые, вступая в сексуальные отношения с ними, совершают преступление и могут попасть в тюрьму. Они, вероятно, и не представляют себе, насколько широкая огласка и публичное «копание в грязном белье», обычно сопровождающие раскрытие подобных отношений, могут поломать их собственную жизнь.

Получается, что самый сильный аргумент из выдвигаемых вами против такого рода отношений основан исключительно на внешних факторах, являющихся не частью самих отношений, а лишь результатом законодательства, объявляющего эти отношения преступлением. С другой стороны, ваше исследование показывает, что подростки, вступающие в такие отношения, сами желают их. Если это так, не следует ли устранить эти внешние негативные факторы, чтобы подростки и взрослые могли вступать в желанные для тех и других отношения, не боясь вторжения этих негативных факторов?

Им будет полезно понять те способы манипуляции, к которым прибегают взрослые преступники, а также тот факт, что те взрослые, которым не безразлично благополучие подростков, не предлагают им секс и не приглашают на рискованные свидания.

В вашем исследовании ничто не свидетельствует о том, что имел место какой-либо обман или манипуляция. На каком основании вы делаете вывод о манипулятивном характере этих отношений? На чем основано ваше утверждение, что заботливые взрослые никогда не могут быть заинтересованы в сексуальных отношениях с подростками? Являются ли свидания между ними рискованными лишь из-за внешних факторов? Если это так, не следует ли усомниться в целесообразности существования этих внешних факторов?

Им следует знать, что переписка со взрослыми, вышедшими в Интернет, чтобы поживиться подростками, поощряет преступников и подвергает опасности других подростков, даже если отношения данного конкретного подростка с данным конкретным взрослым и не выходят за рамки общения по Интернету.

Где доказательства, что такие отношения подвергают подростков опасности? Из вашего доклада следует, что опасность для подростков в таких отношениях почти целиком состоит в возможности их раскрытия. Может быть, влюбляться опасно?

Помимо отслеживания нездоровых контактов со взрослыми в Интернете, родителям и профессионалам, работающим с детьми, необходимо обсуждать с ними истинную реальность и неразумность таких контактов.

Что в этих контактах такого нездорового и неразумного, кроме внешних факторов? Что за «реальность» необходимо обсуждать? Что многие подростки охотно вступают в них, желают их и наслаждаются ими? (Такое обсуждение едва ли окажет должный профилактический эффект.)

Дальнейшие исследования природы и особенностей Интернет-знакомств вообще позволят качественно отличить здоровые знакомства от нездоровых, чтобы лучше профилактировать вторые, не мешая завязыванию и развитию первых.

Каковы должны быть критерии «здоровых» и «нездоровых» знакомств? Будут ли они основаны на том, что на самом деле полезно и желанно для подростка, или же на том, не нарушают ли эти знакомства внешних ограничений, таких, как законы о возрасте согласия?

Нам также необходимо произвести оценку того виктимизирующего эффекта, который ненасильственные сексуальные преступления оказывают на подростков. Преступления с использованием Интернета, особенно совершенные против наивных подростков, могут включать в себя элементы проецирования и измены, которые усугубляют причиняемый им вред.

Есть ли какие-либо свидетельства того, что подросток, вступивший в отношения со взрослым, подвергается большему риску разочарования или измены, чем подросток, вступивший в отношения со сверстником? Говорит ли что-либо в пользу наивности этих подростков? Судя по вашему исследованию, подростки достаточно продвинуты, чтобы самостоятельно принимать такие решения.

Заключение

Из вашего исследования напрашивается вывод, что основным фактором риска в сексуальных отношениях взрослых с подростками является возможность их раскрытия другими взрослыми, в результате которого о них становится известно полиции, взрослого любовника арестовывают, отношения предаются огласке, а их подробности становятся предметом разбирательства в суде. Иными словами, почти весь возможный вред от таких отношений является результатом их неприятия обществом, а также законов, которые оно приняло, чтобы препятствовать таким отношениям. Более того, хотя эти законы существуют якобы для того, чтобы защищать несовершеннолетних от взрослых «хищников», единственное, в чем они преуспели, - в криминализации добровольных и взаимно полезных любовных отношений подростков со взрослыми. Что нам действительно необходимо - это исследование негативных последствий применения законов о возрасте согласия для самих подростков, а также того, как скандальная реакция общества на раскрытие таких отношений причиняет подросткам вред и наносит им душевные раны.

С совершенным почтением, Линдсей Эшфорд